Разработал экспериментальный учебник музыки для ЯНДЕКСа, авторские курсы музыки для INLIBERTY, V-A-C, ВШЭ, HATS (НОРВЕГИЯ).
АВТОР ПРОЕКТОВ и ВОРКШОПОВ ДЛЯ MUSICAETERNA, ТРЕТЬЯКОВСКОЙ ГАЛЕРЕИ, МОСКОВСКОЙ ФИЛАРМОНИИ, АЛЕКСАНДРИНСКОГО ТЕАТРА, БДТ, ЕВРЕЙСКОГО МУЗЕЯ, Политеха, «ЭШКОЛОТ».
Был куратором концертов и показов в Barbican, Under the Bridge (London), Israel Conservatory of Music, Tel Aviv Museum of Art, Habait Theatre (Tel Aviv)
"ПРОСВЕТИТЕЛЬ ГОДА" ("МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ-2021"). ВЕДУЩИЙ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛА "ФЕРМАТА" И ПОДКАСТА "ФЕРМАТА. РАЗГОВОРЫ О МУЗЫКЕ".
В ПРОШЛОМ — ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР ЖУРНАЛА «БОЛЬШОЙ ГОРОД», РЕДАКЦИОННЫЙ ДИРЕКТОР ARZAMAS.
Распознавать структуры, элементы и формы, характерные для музыки самых разных эпох и континентов. Быть не пассивным слушателем, а активным участником музыкального процесса. Понимать контекст, в котором музыка существовала раньше и существует теперь. Слышать музыку как один огромный океан, вне жанров и ограничений, в котором все со всем связано. Владеть и осознанно применять разные типы слушания. Аргументированно спорить о музыке. Получать от всего этого удовольствие.
Как это устроено? 8 двухчасовых занятий в зуме по воскресеньям Октябрь-ноябрь (первое занятие — 8 октября). Начало в 12-00 по Москве Обсуждения и задания в закрытом телеграм-канале 40 т.р. или 390 евро за курс. Все записи занятий доступны сразу или после курса. |
Феномен музыки дан нам единственно для того, чтобы внести порядок во все существующее, включая сюда прежде всего отношения между человеком и временем.
Игорь Стравинский
- Пространство звука и свойства тишины
- Как определяли музыку в разные эпохи и что это дает слушателю
- "Временной контейнер" Кейджа: что делает музыку музыкой?
- Чувственный, выразительный и структурный слой в музыке: схема Аарона Копланда
- Сила пустоты: неслышимое/невидимое в музыке и изобразительном искусстве
- Текстовые партитуры и воображаемая музыка: инструкции по внутреннему слушанию
Case study: «4’33» Джона Кейджа.
Первая встреча посвящена изучению концептуальных, антропологических, культурных и исторических рамок понятия «музыка» и наших представлений о слушании. Где «начинается» и «заканчивается» музыка, кто участвует в ее создании и воспроизводстве, как это менялось со временем? В центре внимания — радикальное сочинение Джона Кейджа «4’33», заново переосмыслившее представления о том, что считать музыкой. «Слушая» 4’33, мы учимся обращать внимание на то, как мы вообще слушаем. Дискуссия о нем, обогащенная аналитическим аппаратом, предложенным Аароном Копландом, служит отправной точкой для исследования исторических представлений о музыке. В фокусе внимания - современные словарные определения музыки (Grove dictionary), формулировки из средневековых музыковедческих трактатов (Боэций, Флакк Альбин Алкуин), античных текстов (Аврелий Августин), классических османских (Хаджи Халифа), арабских текстов (трактат «Братьев чистоты»). Анализ почвы для появления silent pieces дает возможность изучения концепции невидимого/неслышимого в традиционных культурах. Они, в свою очередь, дают возможность увидеть влияние silent pieces в современном исполнительстве. Анализ традиции текстовых партитур 20-21 века предлагает пример того, что музыка не обязательно должна быть исполнена музыкантами, чтобы быть исполненной - она может звучать исключительно в голове слушателя.
- Психология и анатомия слуха. Эволюция представлений о слухе.
- Три типа слушания: чувственный, смысловой, аналитический.
- Слушатель как соучастник. Забытые традиции слушания.
- Шум и тишина в зале: история вопроса.
Case study: реконструкция премьеры 31-й симфонии Моцарта с точки зрения слушателя-современника.
На этой встрече мы погружаемся глубже в анатомические, исторические и культурные особенности нашего слушания. Первая часть встречи посвящена физике звука, тому, как мы воспринимаем звук, и как это влияет на то, что и как мы слышим. Формирование процесса человеческого слушания уводит нас на тысячелетия в прошлое, во времена, когда прото-пение предшествовало речи. Участники знакомятся с исследованиями, посвященными особенностям слушания неандертальцев, археологическим находкам, связанным со звукоизвлечением и музыкальными инструментами, и представлениям традиционных культур о роли слушания («Тибетская книга мертвых»).
Вторая часть посвящена культурной истории слушания на примере представлений о слушательском поведении: как и почему сменились слушательские конвенции по поводу того, как принято себя вести в концертном зале? В 18 веке в оперных и театральных пространствах царил страшный шум, и было принято не особенно прислушиваться к звукам, доносящимся со сцены. К началу 20 века все изменилось: новая, понятная нам культурная конвенция предписывала тщательное слушание в абсолютной тишине. Как и почему это произошло? Участники знакомятся с особенностями премьер Жана-Батиста Люлли, Марена Марэ и Кристофа Глюка, французской критикой и дневниковыми записями слушателей 18 века, анализируют 31-ю симфонию Моцарта с точки зрения слушателей того времени и устраивают своеобразное караоке.
- Археология звука: мегалиты, литофоны и звучащие пещеры.
- Голос сверху и голос изнутри: акустика как компас священного.
- Краткая история концертов: от Вавилона до Love Parade
- Как музыка лишилась связи с местом: приход звукозаписи и цифровая революция
Case study: тувинское горловое пение и григорианские хоралы.
Третья встреча посвящена связи музыки с пространством. В современном мире, благодаря стримингу, звукозаписи, аудиоплеерам связь между местом и музыкой практически разорвана, но на протяжении большей части истории музыки это было не так. Мы проследим эту связь, от исполнительства в пещерах, акустических особенностей мегалитов через исследования акустических свойств храмов, влиявших на первых известных нам композиторов (Перотин и школа Нотр-Дам), сайт-специфичным особенностям музыки Вивальди и других барочных композиторов — к экспериментам Штокхаузена в ливанских пещерах. Первая часть встречи посвящена находкам в области археоакустики, вторая - краткой истории концертов и музыкантов от Вавилона и Древнего Египта до Love Parade.
В фокусе внимания — тувинское горловое пение, уникальная музыка степных кочевников, предлагающая как другие отношения музыки и пространства, так и другие модели слушания.
- «Выразительная сила» и «смысл» музыки: попытки определения.
- Концепция «абсолютной музыки»: история вопроса.
- «О чем эта пьеса»: способы говорить о музыке.
- Композитор как оракул.
Case study: иранская классическая музыка.
Практика: прослушивание-диспут. Попытки «прочитать» и декодировать содержание музыки.
Четвертая встреча посвящен многовековой дискусии о «выразительной силе» и наличии (или отсутствии) смысла в музыке, известной как спор об «абсолютной музыке» и ее универсальности. Участники курса проследят за основными опорными точками этого спора, от мифов, связанных с Орфеем и Пифагором, до диспута Рихарда Вагнера с Эдуардом Гансликом и заявлений Стравинского, отрицающего силу музыки. Этот дискурс включает в себя пифагорейскую веру о связи микрокосма и макрокосма, взгляды средневековых теоретиков музыки и изобретателей первой оперы, критику Канта и романтические представления о сверхвозможностях музыки, представления о риторических и миметических возможностях музыки — все это, в тех или иных пропорциях, можно обнаружить и в современных концепция слушания.
Теоретические споры о выразительной силе музыки участники проверяют и обсуждают на конкретных примерах — хоралах Баха, барочных пьесах Вивальди, Марена Марэ, Карла Филиппа Эммануила Баха.
Попытки «дешифровать» заложенный в музыке смысл также обсуждаются на каноническом неевропейском материале — иранской классической музыке и азербайджанском мугаме.
- «Красивое» и безобразное: история консонанса и диссонанса
- Самостоятельность голосов и рождение полифонии
- Гармония: как объединить звуки
Сase-study: Дм. Шостакович "24 прелюдии и фуги"
Этот юнит посвящен вопросам «красивого» и «некрасивого» в музыке, т.е. проблемам благозвучного и неблагозвучного, к которым традиционно возвращается любое обсуждение, связанное со слушанием. Являются ли консонансы и диссонансы универсальными величинами? Можно ли считать восприятие благозвучных и неблагозвучных интервалов и аккордов врожденным, или же они культурно обусловлены? Участники знакомятся с культурной историей консонанса и диссонанса в европейском каноне, следя за тем, как одни и те же интервалы входили и выпадали из списка благозвучных, и тем, как это объясняли теоретики музыки — от древнегреческого мыслителя Аристоксена до Стравинского, от античных идей о гармонии до «тристан-аккорда» Вагнера, «эмансипации диссонанса» Шенберга и идеи «распада тональности». История благозвучия также оказывается и краткой историей полифонии, и отношений музыки и власти.
Отправной точкой для обсуждения оказываются совместные попытки «расшифровать», в духе прошлого занятия, органную прелюдию Баха «Durch Adams Fall ist ganz verderbt» (BWV 637) и избранные пьесы из цикла «24 прелюдии и фуги» Дмитрия Шостаковича, каждая из которых определенным образом использует диссонансы.
Иллюстрацией к теории «универсальности» консонансов служит музыка неевропейского канона, в которой вопрос благозвучия решается совершенно иным образом — в частности, корейская придворная музыка соджо и индонезийский гамелан со своей уникальной системой темперации.
- Мелодия как проблема и возможность
- Тембр и вглядывание вглубь звука
- Ритм: способ структурировать время
- Коннакол: индийская ритмическая традиция
Шестая встреча посвящена продолжению изучений основных синтаксических элементов в музыке. Появление многоголосия привело к сложным схемам работы с самостоятельными мелодическими голосами. При этом мелодия как таковая — традиционно ценимый, хотя и необязательный элемента музыки. Композиторы веками пытались вывести правила написания хорошей мелодии, а с появлением нейронаук и работы с большими данными попытки проанализировать правила «хитовой» мелодии получили новое развитие. Мы познакомимся с краткой суммой таких правил на основе последних исследований, и понаблюдаем за тем, как некоторые из них проявляются в разных жанрах — от опер Верди и Моцарта до песен SIA и Леонардо Коэна.
Анализ хита «Bad Guy» Билли Айлиш позволяет проследить за тем, как сужение мелодического диапазона, характерное для поп-музыки последних лет, привело к повышению важности других синтаксических элементов музыки - ритма и тембра. Интерес к тембру и вглядыванию «внутрь» звука отражается и в современной академической музыке (на примере Жерара Гризе и Джачинто Шелси).
Вторая часть юнита посвящена ритму и метру — его появлению в нотации, влиянию на развитие музыки и особенному ренессансу музыкальной пульсации в академической музыке второй половины 20 века.
В качестве альтернативного взгляда на ритмическую организацию мы познакомимся с коннаколом, ритмической школой карнатической индийской музыки.
- Время: невидимая основа музыки
- Динамические пары в музыке
- Магия повторений: остинато, мотив, секвенция
- Диалог в музыке: от антифона к рэп баттлу
- Lamento: путешествие баса от Монтеверди до Portishead
Седьмая встреча посвящена несинтаксическим элементам музыки и заметным конструкциям, переходящим из века в век и способным сигнализировать о смысле или эмоциональном окрасе музыки. Несинтаксические элементы (динамика, плотность, тесситура, продолжительность, тембр, паузы) более универсальны и встречаются в музыке самых разных традиций и жанров. Динамические пары (напряжение - покой, разнообразие - единство, движение - стабильность) — еще один способ анализа музыкального материала, еще одна слушательская стратегия. На примере пауз и работы с «энергией» музыки мы изучим и сравним мотеты Джезуальдо, вариации Веберна и фри-джаз Орнета Коулмена. Также поговорим о том, как музыка работает со временем, и о временном аспекте нашего слушания.
Заодно посмотрим на то, как по-разному может выглядеть диалог в музыке (от хоровых антифонов до струнных квартетов, от пакистанского кавалли до мейханы и рэп-баттлов). И проследим за самой знаменитой повторяющейся идеей ostinato — basso ostinato, ведущая свое начало от плачей, характерных для многих традиционных культур, и постоянно находящая себе место в европейской музыке от Монтеверди до Radiohead.
- Кто убил классическую музыку (и почему это неважно)
- Слушатель, исполнитель, композитор: краткая история взаимоотношений
- Как слушатель стал главным героем истории музыки (и что теперь с этим делать)
- Музыка как соучастие
Casу study: «Le grand macabre» Лигети
Финальная встреча суммирует все, что мы узнали на курсе: мы обобщаем и заново анализируем возможные слушательские стратегии. Все это прикладывается к краткой истории музыки 20 века — от появления звукозаписи и "новой музыки" до современного саунд-арта.
- Полина Проскурина-ЯновичфилологКурс «внимательного слушания» — не набор лекций и не череда монологов. Это мастерское продуманное совместное путешествие в мир музыки и истории музыки, где ты чувствуешь себя постоянно включенным в разговор и где проживаешь встречу с ней через множество проводников: звук, слово, зрительный образ, даже собственное тело, пробующее, например, приноровиться к необычному ритму.
С каждой встречи я уносила интересные микроистории и факты, которыми хотелось делиться с семьей и друзьями. Ну и, конечно, музыку, до которой сама вряд ли бы когда-нибудь дотянулась.
Честно говоря, всерьез подумываю пойти и на он-лайн занятия теперь. - Александр ГавриловКритик, поэтАвтор великой книги "Фермата. Разговоры с композиторами" Алексей Мунипов учит на нескольких занятиях всяким неожиданным и довольно освежающим практикам слушания разных, не слишком похожих друг на друга музык. Если вы давно хотели начать с чего-нибудь подбираться к пониманию того, что такое музыка вообще — вам сюда.
Курс позволяет слышать не только музыку, но и звуки вообще, с новой, невозможной ранее свежестью и полнотой, как если бы у тебя отросла ещё одна пара гораздо более чутких ушей! - Екатерина ТимохинаПредпринимательКурс Алексея на восемь недель погрузил нашу группу в музыку и предложил необычный взгляд "изнутри". Рассказал, как здесь многое устроено, откуда что растет, что с чем связано — и сделал это в одновременно увлекательной и глубокой манере. Мы были не столько слушателями, сколько участниками — пробовали реагировать на музыку, как было принято во времена Моцарта, импровизировали на неизвестных нам инструментах, читали партитуры, написаные как шарады. Даже те, кто никогда раньше ни на чем не играл. Два месяца чистого счастья!
- Алина АнуфриенкоМузыкантШкола Внимательного слушания заинтересовала меня как возможность чуть больше узнать о разных «музыках» от Алексея Мунипова. Всё так и было, но с некоторыми поправками. Это оказался курс, который повлиял на меня не только как на слушателя музыки, не только как на композитора, но и как собеседника, партнера по музыкальной групповой импровизации. Повлиял также как на человека, участвующего в диалогах не только с музыкальным материалом, но и в межличностной коммуникации. Для меня этот курс и правда стал школой внимательного слушания
